Кого расстреливает топливный пистолет?

Рынок – всему голова
Потребители продукта под названием «бензин» или «дизтопливо» могут как угодно матерно ругать владельцев пистолета за невменяемый ценник. Невменяем он лишь по ощущениям. Последние же – субъективны. Во всем мире автомобильное топливо стоит дорого, и это – факт. С ним, конечно, можно не считаться. Нельзя его не признавать. Статистика неумолима, если она не подчинена идеологическим установкам. В среднем цена литра бензина в мире превышает доллар, хотя это, конечно, средняя температура по больнице. Но давайте возьмем отдельные страны, в том числе близкие нам географически либо кровно.
В Украине литр 92-го уже в начале года в пересчете на российскую валюту стоил свыше 60 рублей. Правда, в совсем братской Белоруссии в начале года тот же 92-й стоил всего 35 с половиной рублей за литр. Но это все же особый случай: экономика в Белоруссии государственная, «Белнефтехим» - государственный концерн, и ценами здесь ведает государство. Со всеми вытекающими из пистолета последствиями. В странах с открытым рынком ситуация иная. Практически во всей Европе цена бензина выше среднероссийской. Или, по крайней мере, сопоставима. Несколько иначе выглядит ценник у нашего злейшего, по нынешним представлениям, друга: США. Средняя цена 87-го бензина (аналог нашего 92-го) в начале года в США составляла 60 центов – по нынешнему курсу, это чуть больше 40 рублей. Как и положено на рынке, цена зависит от географии, удаленности точки сбыта от производителя и т. д. Колеблется она и сезонно, что характерно – не только в сторону увеличения, но и в обратную сторону. Чего в России не бывает вообще никогда.
И вот что еще важно. Структура цены американского бензина принципиально иная, чем в России. В отечественном ценнике 45% занимают налоги и акцизы и только 24% - стоимость сырой нефти. В США все не просто наоборот, а вопиюще не так: стоимость сырой нефти занимает 58% цены, налоги и акцизы – 15%. Прочие составляющие – переработка и реализация – примерно равны, в России чуть выше. При такой структуре американскому продавцу можно маневрировать ценами на пистолете без всякого убытка себе.
В российской же практике, для конкретного потребителя, это означает следующее. Что бы там ни говорили чиновники и нефтяные магнаты, как бы ни кивали они на рост мировых цен на нефть, принципиально на цену бензина в стране этот показатель влиять не может. По крайней мере, не должен. А если влияет – связь эта порочная, искусственная.
Из этого следует еще кое-что.
Заправились? Поехали дальше.

Бензиновый туман
Правительство России в лице премьера Дмитрия Медведева пригрозило нефтяным компаниям: «Не договоримся, не придем к соглашению – пеняйте на себя! Введем такие экспортные пошлины – мало (то есть – много, если говорить о марже) не покажется!» В лице вице-премьера Дмитрия Козака правительство предложение о соглашении конкретизировало. Компании согласились – а куда деваться? Притормозили рост в опте, стеная и посыпая голову пеплом: «Всюду вверх (имеется в виду биржа), а у нас – вниз, - как жить?!» Слукавили, конечно. Вернемся к структуре цены на российском рынке топлива: стоимость сырой нефти в ней занимает 24%, львиная доля – за акцизами и налогами. Эта сладкая парочка растет не по дням, а по часам. Но кто же из крупных топливных магнатов рискнет кинуться на государство? Пусть не кинуться – даже просто мягко, а главное – не санкционированно попенять ему? Боязно. Санкционированно –можно, иногда позволяется. Государство, почесывая сытое брюхо, спрашивает: «Ну, чего?» Ответствуют: «Да вот, - говорят, - батюшка, не по чину дерешь…» Государство изумляется: «Надо – по чину? Ладно, придумаем!» - и дерет вдвое.

Короли бензоколонок
Возразить государству может только тот, кому нечего терять, кроме своих колонок и шлангов: независимая розница. Еще в конце марта текущего года председатель правления некоммерческого партнерства «Совет по товарным рынкам» (СПТР, объединяет независимых трейдеров, торгующих нефтепродуктами в России) Илья Мороз предупредил премьер-министра Дмитрия Медведева о риске банкротства независимых сетей АЗС и попросил о мерах поддержки. Причина опасений – «неконтролируемый рост крупно- и мелкооптовых цен на автомобильный бензин и дизельное топливо на российском рынке». По данным СПТР, в России действует примерно 29 тыс. АЗС, из них 63% (18,3 тыс. АЗС) приходится на независимые заправочные станции, где работают 120–150 тыс. человек. Уход с рынка независимых сетей заправок приведет «не только к сокращению налоговой базы и росту безработицы, но и ухудшит возможности населения по приобретению топлива, особенно в малонаселенных и труднодоступных районах, где АЗС вертикально интегрированных нефтяных компаний (ВИНК) предпочитают не работать из-за низкой рентабельности».
- Я вообще не понимаю – зачем ВИНКам нужна розница? – недоумевает генеральный директор сети красноярской заправочных станций «Партнер» Юрий Бухряков. – Они прекрасно зарабатывают на опте – к чему им этот геморрой, связанный с пистолетом? Держать операторов, технические службы – сплошные непроизводственные затраты!
Это и правда загадка. Раньше, в смутные 90-е, можно было предположить: с пистолета «капает» наличка, которую можно учитывать, а можно пустить в тень. Но сегодня, когда едва ли не 90% клиентов на колонках платят, используя банковские карты, такое предположение выглядит нелепо. Тогда зачем? Вопрос без ответа.
В тексте соглашения правительства и нефтяных компаний есть пункт, который означает вот что: розничная наценка на топливо не должна превышать 4% от цены закупа (той, по которой независимые трейдеры покупают топливо у переработчиков), а если превышает – таких розничных продавцов нужно проверять всеми способами, привлекать для проверки любые уполномоченные службы, от налоговых до технических. Это настраивает на одну мысль: независимых продавцов всеми способами стараются вытеснить с рынка. Чтобы не путались под ногами. Используя в том числе такой популистский аргумент: «На одной колонке легче разбодяжить бензин, а если она стоит в малонаселенной местности, и претензий никто не предъявит!»
- У мелких продавцов и правда бывает по-разному, - уклончиво комментирует Юрий Бухряков. – К раскрученным брендам доверия, конечно, больше. Но ведь дело в том, что именно мелких продавцов загнали в такую ситуацию, когда они вынуждены своими, порой неправедными, методами бороться за собственное выживание. Ощущение, что загнали сознательно. Все были бы рады работать с «гостовским» топливом. Дайте только возможность!
Не дают.
Нота отнюдь не оптимистическая – но финальная.

Виктор Волобуев
Фото: Никита Шаренда