Есть три относительно благополучных клуба - «Енисей», «Красный Яр» и «ВВА-Подмосковье»

- Когда возглавили сборную России, ни разу не возникла мысль – а зачем мне все это надо?

- Я был последовательный критикан политики приглашения иностранных тренеров средней руки. Их там очень много, а наставники действительно элитного уровня либо поедут к нам только за большие деньги, либо не поедут вообще. Я не раз предлагал Копьеву: у меня хорошие отношения с Маккензи – тренером «Стад Франсе», с Салливаном – человеком, возглавлявшим сборную США, которая обыграла нас на Кубке мира 2011 года. Оба тренера высказывали желание поработать, но это уже другие суммы в контрактах. Я видел сложившуюся ситуацию, когда сборная начала деградировать. А тут еще и схема соглашения пугала – срок на четыре года. Есть в регби отличная схема «2+2» - если человек ничего не показал за эти пару лет, зачем же мы рискуем и выходим с таким багажом за плечами на мировой отбор?

- А почему не особо сильных тренеров ставят на первую сборную, да еще и на длительные контракты?

- Я считаю, главная вина в том, что наши открывают рот, как только видят специалиста из Англии или Франции. Как же, он ведь оттуда, из топ-регби, он работал пятым тренером клуба-аутсайдера Премьер-лиги. И такой же пиетет присутствовал у очень многих членов регбийной федерации. Таких тренеров я называю шабашниками. У них не было работы на данный момент, и они хватались за любую возможность. А когда подворачивалось что-то получше, моментально сматывали удочки, как Даймонд, бросивший команду за два месяца до отбора. Им совершенно наплевать на проблемы российского регби.

- Как с этим бороться?

- Им нужно было поставить строгие временные рамки по результату. Да, через год мы не выиграем у Грузии, но мы и не должны проигрывать 0:54. Результата нет – до свидания.

- Вы сами решили не подписывать договор на четыре года?

- Да, контрактная схема «2+2» была моей инициативой.

- А из других видов спорта можно людей привлечь в регби?

- Мы постоянно ищем, где можно усилить команду в первой линии – разговариваем с борцами, например. У нас Иннокентий Зыков – мастер спорта по вольной борьбе, еще во второй линии будет Женя Елгин играть, два года назад пришел Азамат Битиев. Красноярск раньше других начал работать в этом направлении, у меня хорошие отношения с Миндиашвили. Я встретился в аэропорту с главным тренером сборной по вольной борьбе, он мне говорит: «Сейчас олимпийский отбор закончится, кто-то обязательно отпадет. Вон пара человек, которые к тебе могли бы пойти». Поднимаются мальчики – два шкафа огромных. Я посмотрел, думаю – да, эти бы явно не помешали. Можно сто раз говорить, что нет первой линии, но если ничего не делать, то ее никогда и не будет.

- Кроме борьбы, есть еще виды спорта, подходящие для будущего регбиста?

- Переход в регби из тех видов, где нет контактной борьбы друг с другом, чаще всего не получается. Сколько легкоатлетов брали – быстрый, взрывной, но это он на дорожке может убежать. А здесь его догоняют и больно бьют – после этого спортсмен заканчивает. Наверное, дело в психологии – они преодолевают только себя. Могут бежать, когда спина болит нестерпимо, а руки и ноги уже отваливаются. Но если у него не было опыта единоборств, то чаще всего плодов не дает. Единственное исключение – бобслей. Вот оттуда есть положительные примеры перехода в регби.

- В этом году чемпионом стал «Красный Яр». В чем причина поражения?

- Самая большая сложность – отсутствие конкуренции?

- Есть три клуба, относительно благополучных – «Енисей», «Красный Яр» и «ВВА-Подмосковье». Есть те, кто держится на плаву – «Металлург» и «Слава». Остальные команды не являются клубами Премьер-Лиги по тому уровню финансирования, которое у них существует. Есть надежда в связи с новым руководством региона на то, что в этом сезоне краснодарская «Кубань» будет играть в Премьер-Лиге. Пока мы не решим вопрос с количеством приличных клубов в чемпионате, у нас развития никогда не будет. Двумя командами эту проблему не решить.