Снежный скульптор, или Как рождаются ледяные феи

Капитан команды Сергей ЗИННЕР, ледовый скульптор, музыкант, а в прошлом врач-психотерапевт и журналист, рассказал 1-LINE о процессе создания ледовых скульптур, о «Пробуждении маленькой феи», о своем напарнике — гениальном иркутском художнике Руслане Карелове, и в целом — о философии льда.

— Делать ледовые скульптуры — это моя профессия. В Красноярске работаю впервые. Раньше я сюда достаточно часто ездил как музыкант на Усть-Ману, на бардовские фестивали. Здесь у меня много друзей, и со многими красноярцами ранее работал: со скульпторами Асеевым и Кошелевым мы вместе ездили в Америку. У меня давние связи с Красноярском. А на этот фестиваль-конкурс сподобились впервые.

— Какова «география» создания ваших ледовых скульптур?

— Екатеринбург, Ангарск, Иркутск, Качуг, Новый Уренгой, Нефтеюганск, Сургут, Аляска, Харбин, Новосибирск и другие, — достаточно широкая.

Много раз занимали призовые места: 5-е место в мировом зачете на Аляске, в Харбине мы получили специальный приз за исполнение (там задание очень сложно по-китайски было сформулировано, даже не смогли перевести), многократные призовые места в Екатеринбурге на фестивале «Европа-Азия», 1-е место в Новосибирске на «Хрустале», 1-е место совместно с А. Кошелевым на «Хрустальной нерпе» на Байкале, — в общем много где. Сейчас я занимаюсь в основном организацией фестивалей, «на моей совести», в частности, запуск проекта «Лукоморье» — крупного международного фестиваля резьбы по дереву, «Поющая сосна» на Малом море, проекта в Каменске-Уральском (достаточно перспективный уральский фестиваль). Сейчас «центр тяжести» у меня переместился на Север, причем опять же не столько как у скульптора-исполнителя, сколько как у организатора.

Созданием ледовых композиций я занимаюсь уже 15 лет — это мой основной вид деятельности. По образованию я врач, так что анатомию знаю лучше любого выпускника медицинского вуза. А по профессии — журналист, и продолжаю заниматься журналистикой, но уже как фрилансер, потому что постоянно работать в каком-то издании сейчас не хватает времени. К тому же бумажная журналистика «умерла», а Интернет — пока не мое. У меня 10 лет стажа в должности главного редактора крупной ангарской газеты, работал и во многих областных СМИ. То есть я организатор процессов в большей степени, чем исполнитель. Занимаюсь коммерческой скульптурой — такие же, как у вас, городки снежные строю.

— Расскажите несколько слов о вашей команде и ледовой скульптуре.

— Композиция наша делается по эскизу Руслана Карелова. Это не то чтобы повторение, а авторское развитие темы «Пробуждение феи». Работа была исполнена в дереве и заняла 1-е место на международном фестивале «Лукоморье» в 2014 году. Естественно, эскиз перерабатывается под материал, потому что требования совершенно разные, но, тем не менее, сама идея сохранилась. Руслан — наш гениальный иркутский художник. В детстве он потерял слух, но то, что у него потеряно в одной сфере, приобретено в другой. При этом он еще и на рояле играет. Кстати, это именно тот человек, который создал ледяной рояль Денису Мацуеву. Руслан лет 5-6 назад ничего не знал про лед, а сейчас он сам любого из нас научит. Конечно, мы испытываем некоторые коммуникативные трудности: он часто не понимает, чего я от него хочу. В таких моментах, как монтаж, где нужно слышать, общаться звуковой командой, например «отпусти», «подержи» и т. д., приходится тяжеловато

— Вижу, у вас уже вырисовываются какие-то очертания скульптуры... Что это такое — изящно изогнутое?

— Это цветы. Вон там листочки настроганы, а там бутон. Но поскольку сегодня будет тепло, его спрятали в бумагу. А здесь в центре будет просыпаться такая маленькая девочка-фея в цветочке. Все это мой ледовый опыт и художественное дарование Руслана. Пытаемся сделать какой-то сплав, причем в «боевых» условиях.

— То есть какие-то элементы вы делаете совершенно отдельно, а потом соединяете?

— Разумеется. Там такая тонкая резьба, которую на весу невозможно сделать. Во-первых, это неудобно, во-вторых, опасно, если какая-то мелкая деталь потом упадет... Вообще в любом ледяном объекте есть хитрая точка, в которую достаточно ткнуть пальцем, чтобы развалилось все. Хорошо, что эту точку никто не знает. Но мы догадываемся, где она. Чтобы в нее случайно не попасть, просто-напросто все делается с соблюдением мер безопасности. В этом отношении лед обрабатывается значительно быстрее, но в отношении хрупкости он достаточно опасен и сильно зависит от внешней температуры.

— Расскажите, каким образом потом эти отдельные резные элементы крепятся?

— Знаете, как я обычно объясняю случайным прохожим? Берется очень дорогой американский клей, мы его разводим 1:100 с водой... (смеется). Нет, воды можно немного лить, но поливать водой никто ничего не будет. Вода смертельно опасна для льда. Вода, конечно же используется, но другими способами. Вот главный инструмент скульптора (достает из кармана и показывает маленькую черную «грушу» для воды). Она раритетная — резиновая, не замерзает на морозе.

— Только капельками, буквально дозированно воду добавляете?

— Конечно. Если поливать из ведра, все просто полопается. Хотя бывает, что и из ведра поливают. Иногда и готовые объекты поливают водой, чтобы они блестели, и удивляются потом, когда они не блестят, а превращаются в ничто. Вода — это враг льда. Хотя она же его дочь, и она же его мать. Тут вообще очень много философии...

— Какими инструментами работают ледовые скульпторы?

— Пилами, стамесками. Все в общем-то обычные инструменты... Не как для дерева, здесь другая заточка, да и в принципе другой подход, потому что другой материал. Причем если дерево, например, не изменяет своих свойств в процессе работы, разве что подсыхает, то лед в зависимости от температуры имеет абсолютно разные свойства в -20 градусов, -30 и -5 градусов.

— Как можно в целом охарактеризовать лед как материал?

— Лед — гигантский аккумулятор холода. У льда, как и у воды, крайне малая теплопроводность. То есть его как в -30 градусов подняли, у него где-то там в сердцевине -30 и держится. Потому что теплопроводность низкая, и он очень медленно отдает, медленно нагревается. Нагреваются в основном поверхностные слои. Можно трогать, гладить и так далее, а внутри там все равно холод царит, и примерно тот, при котором он замерз. Со временем, конечно же, он нагревается, но это происходит очень медленно. Ледяную скульптуру в помещении, даже в жарком, с гарантией можно поставить на 8 часов, и она не растает.

— Скажите, лед красят?

— А зачем?!! (удивленно) Я отвечу так: вы любите группу «Ласковый май»? («Когда-то они были кумирами миллионов...», — отвечаю) А Шуберта? («Шуберта — да», — говорю) Думаю, вы меня поняли. Так вот, давайте не сравнивать. Не надо делать из прекрасного и естественного «Ласковый май». Сейчас все можно сделать. Есть технологии покраски, цветная гравировка, — все это делается. Только зачем? Лед — это прозрачный материал, как хрусталь, он играет... С его текстурой можно делать совершенно «бесконечные» вещи, без всяких подкрасок. Есть подсветка. Китайцы чем выигрывают у себя? Когда я был у них, смотрел, как они работают, с каким качеством. Они работают отвратительно. У них в швы палец пролезает. Все их «чудеса» построены на металлокаркасах. Весь их лед грязный, состыкован и обработан безобразно. То есть в итоге -— да, архитектура, они работают только по проектам и очень дисциплинированы, но у них там тонны подсветкок. И выигрывают именно за счет подсветки, которая, кстати, недешево стоит.

Да и наши скульптуры на фестивале подсвечивать будут. Там внизу уже стоят прожектора. Но, возможно, мы еще внутрь еще какие-то свои прожектора врежем. В завершение ледяные скульптуры часто обыгрываются техническими средствами.

P.S. Когда материал был готов, стало известно, что команда Сергея Зиннера «Ангарск» со скульптурой «Пробуждение феи» завоевала на конкурсе «Волшебный лед Сибири» Приз зрительских симпатий.

{joomplucat:413 limit=10|columns=4}