«Нас убеждали, что национальные парки вовсе не нужны»

Одним из самых распространенных способов спастись от наскучившей городской жизни всегда была поездка на природу. Учитывая грандиозные масштабы нашей страны, возможностей и мест для такого отдыха более чем достаточно. Так, например, огромное количество людей останавливает свой выбор на туристических походах по территории национальных и природных парков, где в той или иной степени созданы условия для проведения досуга.

Для того чтобы разобраться в том, чем эти охраняемые природные территории отличаются друг от друга, как живут и в каких направлениях развиваются, 1-Line встретился с одним из главных экспертов России в этой сфере – ведущим научным сотрудником МГУ имени М.В. Ломоносова Верой Чижовой.

- Вера Павловна, расскажите, как в нашей стране появились национальные парки?

- Поначалу таких парков на территории нашей страны не было совсем, хотя почти во всех остальных странах бывшего СНГ они уже существовали. Мы со студентами-географами Группы охраны природы МГУ ездили в молодые национальные парки республик Советского Союза и изучали их опыт, после чего пытались внедрить его у нас в России. Первые результаты наших поездок были подытожены в середине 80-х годов, когда мы составили предпроектные материалы по созданию Забайкальского национального парка и передали их в госслужбы Бурятии.

К тому времени национальные парки существовали уже практически во всех странах мира: первый национальный парк Йеллоустон был образован в США ещё в 1872 году, а первый в СССР – только в 1971-м. То есть понадобилось долгих 99 лет, чтобы наша страна созрела для этого. До того нас убеждали, что для сохранения природы у нас есть заповедники, а национальные парки нам вовсе не нужны, поскольку в условиях отсутствия частной собственности на природные ресурсы леса и горы принадлежат всему народу. Ходи куда хочешь и смотри что хочешь.

Второй аргумент, почему у нас не торопились создавать национальные парки, был из области терминологии. Отношение к самому этому слову «национальный» было, мягко говоря, негативное, так как оно ассоциировалось не со словом «нация или народ», а со словом «националист». И потому первые российские национальные парки носили сложное название – «государственные природные национальные парки», соединив таким образом в одном термине две совершенно разные категории: природные парки и национальные парки.

- В чем заключается разница между заповедниками, национальными и природными парками?

- Самое главное отличие заповедников от национальных и природных парков в том, что цель первых – сохранить природу и детально изучить её с научной стороны, а вторых – сохранить природу и показать её людям. Национальные же парки отличаются от природных прежде всего тем, что первые находятся в федеральном подчинении, а вторые – в региональном. По сравнению с национальными природным паркам сложнее выживать, так как их финансирование, как правило, меньше, чем у национальных, и оно не отличается стабильностью.

- А в чем заключается именно ваша деятельность?

- В рамках своей научной деятельности каждый год я одна или со студентами посещаю различные особо охраняемые природные территории нашей страны, а также зарубежные парки. В принципе все они схожи в главном – чтобы сохранить природу, надо её любить. А чтобы полюбить, надо увидеть. Наши экспедиции охватывали практически всю территорию бывшего СССР от Западной Украины до Камчатки и от Кольского полуострова до Тянь-Шаня. И везде нашей главной задачей было и остаётся оказание помощи в создании и функционировании национальных или природных парков и развитии в них познавательного экологического туризма. Вот и этим летом я побывала с аналогичными целями в Алтайском заповеднике, в красноярских «Столбах» и в природном парке «Ергаки».

- Какое впечатление у вас осталось после поездки по Ергакам?

- Здесь я была впервые. Впечатления от путешествия по этому парку остались только положительные. Его главное достоинство заключается в огромном разнообразии посещаемых объектов (горных вершин, скальных массивов и озёр) в пределах компактной территории. И каждый из них оригинален и неповторим. С каждым годом растёт привлекательность парка, увеличивается количество туристских маршрутов и экологических троп. У парка замечательное настоящее и большое будущее, тем более что парк развивается сейчас очень динамично. В первую очередь, это зависит от коллектива сотрудников и личности директора Игоря Валентиновича Грязина – человека целеустремленного и сильного во всех отношениях.

- Как вы определяете качество инфраструктуры парков?

- В первую очередь, обращаю внимание на обустройство туристских маршрутов и экотроп, а также на их информационное наполнение. Поддерживать всё это на высоком уровне достаточно сложно. И это связано не только с материальными сложностями, но и с несогласованностью законов и природоохранных нормативов. У нас недостаточно чётко разработана правовая база. Каждый год принимается большое количество законов и поправок к ним, которые бывает физически сложно не только исполнить, но и согласовать с уже имеющимися, например, с земельным кодексом и некоторыми другими документами.

- А есть какие-нибудь конкретные примеры таких случаев?

- Их полно. Возьмем, к примеру, 2014 год, когда при подготовке к Олимпиаде в сочинскую Тисо-самшитовую рощу, участок Кавказского заповедника, из Италии случайно вместе с саженцами самшита завезли бабочек-огнёвок. В Италии, как и вообще в Средиземноморье, с этим вредителем борются с помощью химических препаратов. Но в наших заповедниках так делать нельзя по закону, и в итоге огнёвка съела практически весь самшит в Роще и её окрестностях. Нет, конечно, там сейчас не голый лес, продолжает расти тис и другие древесные и кустарниковые породы, но всё же ущерб был нанесён достаточно ощутимый. Это один из последних и самых громких случаев.

- Вы были во многих странах мира и пытаетесь интегрировать их опыт у нас. Есть ли какие-либо общие проблемы, связывающие наши особо охраняемые природные территории и зарубежные?

- Пожалуй, кроме вандализма, можно выделить проблему с замусориванием. Во многих парках часто говорят о том, что люди не берегут природу и сотрудникам приходится постоянно проходить по тропам и собирать его за ними. Борются с этим по-разному. Помогают волонтеры, а после сотрудники парка рассказывают туристам о том, что это дети помогают очищать за ними территории и тропы. На многих туристов это действует, и они мусорят после этого гораздо меньше. А например, в Словакии детей, да и вообще волонтёров, не допускают к уборке мусора, потому что это считается неблагодарной работой.

Один из инспекторов Алтайского заповедника рассказывал о своем методе, который он применяет на знаменитом маршруте к водопаду Корбу. Заключается он в том, что когда группа туристов завершает свою прогулку, он идёт по тропе последним и собирает все бумажки и другую мелочь, оставленную людьми. И в результате следующая группа, видя, что на маршруте чисто, практически не мусорит. Рядом с видовой площадкой на скале росла куртина роскошной альпийской астры, и когда я спросила у него, не пытается ли кто-то из туристов сорвать цветы, он объяснил, что каждый раз, когда водит группы, стоит рядом с ней. Метод простой, но весьма эффективный.

- В каком направлении сейчас развиваются зарубежные парки и куда должны двигаться мы?

- В целом сейчас мы не отстаем от наших коллег, чьи объекты разбросаны по миру, а в чём-то даже превосходим их. Единственное, что у нас только недавно начали развивать, – это прокладка специальных троп и маршрутов, ориентированных на людей с ограниченными возможностями передвижения. За рубежом это обычная практика для национальных и природных парков, а у нас, к сожалению, таких примеров пока немного.

Кроме того, за рубежом в целом хорошо налажено сотрудничество с волонтёрами. Для них проводят специальные тренинги, а они в ответ добросовестно помогают работникам парка в обустройстве маршрутов, контроле за поведением туристов и во многих других видах работ, не требующих особой профессиональной подготовки. У нас далеко не во всех заповедниках и парках руководство согласно брать на себя ответственность за них, организовывать их проживание, переезды и т.д. При этом они лишают себя реальной помощи, а возможно, и будущих кадров. Остаётся надеяться, что в ближайшем будущем отношение к этому изменится и с помощью добровольных помощников наши национальные и природные парки станут лучше, чище и привлекательнее с каждым годом.

Беседовал Руслан Максимов