Эффект драйва

И, казалось бы, новоиспеченному губернатору сам бог велел окунуться в них с головой. Еще бы - ведь во власть он ворвался как раз на реформаторской всесокрушающей волне! Однако Валерию Зубову хватило мудрости избрать курс стратегически взвешенных решений. Вряд ли у него получилось бы провести корабль, не налетая на коварные рифы тех туманных лет, если бы рядом с ним не было команды единомышленников.

В администрации Зубов стал первым среди равных. В принципе нельзя сказать, что новый губернатор пришел на пустое место. Уже во время предвыборной кампании-93 он стал ядром, вокруг которого собрались люди, игравшие до середины 1998 года ключевую роль в жизни региона. У них было немного управленческого опыта, но был драйв, который отсутствовал у их коммунистических предшественников. Была жажда творчества. Естественно были ошибки (и крупные), но были и бесспорные достижения.

На этом драйве в зубовскую эпоху в краевую элиту ворвались новые люди, сменилось целое поколение управленцев. Можно долго спорить об их адекватности и эффективности, но вряд ли кто-то поставит под сомнение тот факт, что именно приход Зубова расчистил этой генерации место под солнцем. Некоторые из них потом стали его оппонентами (жизнь все же сложная штука), другие продолжают работать рядом с ним до сих пор. Иных уж нет, а те далече… Многие пошли своим собственным путем и сейчас работают в Москве и в других городах России. Некоторые из той плеяды сейчас не на последних ролях в администрации Александра Хлопонина. Но эпоха Зубова закончилась в 1998 году. Экс-губернатор вспоминает по прошествии семи лет после тех драматичных событий.

- Как вы сегодня оценили бы те губернаторские выборы – пожалуй, самые захватывающие из всех региональных выборов?

- Только формально они были региональными. По сути, выборы – 98 в Красноярском крае – это, без сомнения, была федерально – олигархическая драка.

Впереди уже маячила смена Президента, а значит, с большей степенью вероятности – смена политической элиты и начало покушений на перераспределение национальных ресурсов.

В прекрасном старом особнячке, где в советское время распологался горком комсомола, тепло вспоминаемый мной по стройотрядовским будням, в новое время располагалась штаб-квартира «Менатепа». Там прошло «тайное№ совещание по выборам-98. Под председательством т.Митиной, заместителя руководителя президентской администрации, состоялось обсуждение, при каких условиях мне, действующему губернатору, должна быть оказана финансовая и организационная поддержка со стороны большого бизнеса. Присутствовали представители всех олигархов. Суть проста: каждый заявил точно очерченный круг своих имущественных претензий: ГЭС, угольные разрезы, алюминий… Дошло до того, что представитель «Инкомбанка» в сердцах сказал: «Я не пойму, мы собрались обсудить, как сработать на Зубова – или как он должен сработать на нас?».

Основными сценаристами и режиссерами выступили Березовский и Гусинский. Причем «человеческого» в их интересе к нашим выборам было не меньше, чем экономического и политического!

Две мои личные встречи с Березовским и одна с Гусинским (при свидетелях) продемонстрировали, что помимо стратегического политического результата для них очень важно было свести счеты с Потаниным за проигрыш при дележке «Связьинвеста». Гусинский прямо в лоб сделал предложение: помочь обанкротить «Норникель». Моя «финансовая» аргументация (о моральной и юридической сторонах дела никто не заикался) – что это будет катастрофа, так как социальная сфера комбината свалится на бюджет края, в результате банкротства раздавит этот бюджет, - просто «пролетела мимо ушей».

Естественно, мы ни о чем не договорились. В информационной поддержке на выборах мне отказали. Последние слова Гусинского: «Ты сам выбрал свой путь».

Сегодня я могу ответить: «Это правильно, когда каждый выбирает свой путь. И ты тоже. Я сегодня не жалею. А ты?»

Восхитительность ситуации заключалась в том, что, с одной стороны, проект «Лебедь» запускался неформальной «семьей», а формально администрация Президента делала вид, что мобилизует ресурсы на противодействие этому проекту. Ей-богу, что-то шизофреническое было в сложившейся системе управления страной.

Факт бесспорный: в этот момент олигархи управляли страной. Но делали это при прямом попустительстве администрации Президента. Поведи себя администрация по-другому, и все сразу двинулось бы в другую сторону. Что впоследствии и произошло. А в то время от давления мог спасти только тот факт, что администрация и олигархи не были друзьями-товарищами.

Политическая составляющая заключалась в подготовке площадки для следующего президента. Очевидно, план заключался в том, чтобы создать выгодную «переговорную площадку», то есть основу для торговли: мы вам формальное президентство, вы нам больше собственности и реального влияния.

Почему Красноярский край? Первоначально в качестве полигона рассматривался не Красноярский край, а Иркутская область. Но в декабре 1997 года прошли выборы Законодательного Собрания края, на которых довольно много голосов набрал блок «Честь и Родина». Этот блок стал частью комбинации, целью которого было не допустить коммунистов к доминированию в краевом парламенте. Они должны были отобрать голоса у противников власти. Их выборами занимался штаб Александра Усса. И та же самая команда пиарщиков. И задачу решили – коммунисты не получили большинства. Правда, параллельно решили и вторую задачу: лебедя раскрутили в крае. Очевидно, это и склонило сценаристов от Березовского двинуться на благодатную почву. Тактически Березовский всегда действовал блестяще. Стратегически все плохо кончалось. Сначала для его подельников, а, в конце концов, и для него самого.

- Вы не выиграли, потому что это было предопределено, или слабо сработали?

- Всегда надо основную причину искать внутри, в себе, а не вовне, не в ком-то.

Конечно, был общий фон: неплатежи в течение двух лет, которые измотали людей; объективно сложные отношения севера и юга края (Норильский промрайон дал моему оппоненту 90% голосов), международная известность соперника, низкий уровень действующей власти в целом, да мало ли еще чего можно притянуть? Самую большую ошибку совершили сами: мы повели себя (без всяких оснований!) как провинциалы. Дали себя развести. Вполне нормальные люди испугались. Решили, что можем не принимать во внимание новые жесткие избирательные технологии. Абсолютно неправильно оценили необходимые финансовые ресурсы. Я повел себя излишне деликатно по отношению к работникам «большой администрации» (включая глав районов), которые заняли отстраненную позицию. Продолжал заниматься текущей работой, а надо было только выборами…

Самый тяжкий грех в управлении – провинциализм. И самая тяжкая расплата – за него.

- Осталось твердое ощущение, что в значительной степени неудача связана с предательством сподвижников.

- Выборы – это всегда «Юрьев день». Все имеют право выбора. И кто-то сделал его не в мою пользу. Многие обожглись на таком решении. Но я, по большому счету, претензий иметь не хочу и не имею права. Хотя бы потому, что число людей, на которых я могу положиться, сейчас, после тех выборов неизмеримо возросло. В человеческом плане я вышел из выборов «с положительным балансом».

(Из книги «Валерий Зубов: «Сила не в умении ходить строем…» в соавторстве с Виктором Мельником и Александром Чернявским)

2005