Реформировали, реформировали ― да невыреформировали

С момента, когда академические учреждения стали подведомственны Федеральному агентству научных организаций (ФАНО), прошел год. После реорганизации Российской академии наук (РАН) имущество академии было передано в управление ФАНО. Изменения не обошли стороной и красноярский Институт физики имени Л.В. Киренского СО РАН — один из институтов Красноярского научного центра Сибирского отделения Российской академии наук. Напомним, что Институт физики в Красноярске был создан на год раньше, чем само Сибирское отделение АН СССР.

Редакция 1-LINE выяснила у доктора физико-математических наук Никиты Валентиновича Волкова, как принятие нового документа повлияло на жизнь института.

— Никита Валентинович, что, на ваш взгляд, стало причиной главного события для академии — масштабного реформирования Российской академии наук?

— Наш Институт со времени его основания в 1956 году находился в структуре академии наук. И, конечно, все то, что происходило с академией наук, находило свое отражение и в деятельности, в жизни института. Были 90-е годы прошлого века, когда он фактически выживал, основной задачей являлось просто сохранение института, кадрового потенциала. В начале 2000-х годов ситуация на общем фоне стала улучшаться: пришло понимание того, что наука государству все-таки нужна. Институт физики стал динамично развиваться, улучшилась кадровая ситуация, в науку стали приходить молодые талантливые сотрудники. Рост бюджетного финансирования института, гранты научных российских и международных фондов, федеральные целевые программы, контрактные работы с предприятиями реального сектора экономики позволили увеличить материальное обеспечение сотрудников, увеличились зарплаты. Но самое главное — появилась возможность развивать научную инфраструктуру института, приобретать новое современное оборудование, без которого немыслимо проведение исследований на современном уровне, ездить в ведущие Российские и международные научные центры для проведения совместных исследований, участвовать в престижных научных конференциях. Объективные оценки показывают, что институт действительно работает эффективно, хорошо известен своими исследованиями и в России, и за рубежом, и, самое главное, есть потенциал развития и понимание того, как должен развиваться. Все это можно говорить и о Российской академии наук в целом. Какие мотивы побудили провести реформу Российской академии наук, которая прошла в неоправданно жесткой форме, — непонятно. Научное сообщество до сих пор находится в неведении, кто стал инициатором данной реформы и каковы ее конечные цели. Считаю, что академия была готова работать и развиваться в различных направлениях, была готова к разумным эволюционным переменам. Но, по-видимому, причина кроется в другом. Предполагаю, что инициаторы реформы были недовольны прежним укладом, ведь в ведении академии наук находилось огромное собственное имущество, права на здания, землю и оборудование.

— С момента реформирования прошел год, какие произошли изменения?

— Каких-либо принципиальных изменений я не вижу, разве что многократно увеличился поток всевозможных бумаг в институт: письма, запросы, на которые нужно отвечать, распоряжения и так далее. Но, надеюсь, не это цель реформы. Новая система управления институтами работает, но работает, с моей точки зрения, неэффективно и не принесла ничего нового. Нам говорят, что академические институты должны быть встроены в экономику страны. Но они всегда были неотъемлемой частью экономики, решали глобальные задачи развития страны. Другое дело, что сейчас экономика, государство, правительство не в состоянии сформулировать конкретные стратегические задачи перед научными институтами, которые необходимо решать для инновационного развития России. Вообще слово «инновации» в последнее время стало очень модным, но что стоит за этим понятием — чиновники, по-видимому, не понимают. А каких инноваций ждут от нас — пока не понятно нам. Настало время правительству, академии наук, академическим институтам договориться о принципах взаимодействия, сформулировать стратегические задачи развития науки, обозначить понятные всем цели и пути их достижения.

— Насколько комфортно работать с новой структурой, которая объединяет все бывшие академические институты, — Федеральным агентством научных организаций (ФАНО)?

— Люди, управляющие федеральным агентством, преимущественно состоят из чиновников, которые к науке никакого отношения не имеют. Они, наверное, хорошие управленцы, но наука — это специфическая область деятельности, она требует совершенно других подходов, отличающихся от подходов к экономике, к бизнесу. Разобраться в этом, по моему глубокому убеждению, могут только люди, имеющие отношение к науке, работающие в науке. Я уже говорил, что нас просто завалили бумагами. Видимо, по мнению чиновников, в этом и состоит их работа: чем больше бумаг, тем она лучше. Приходят сотни писем, на которые нужно оперативно отвечать — это отнимает большое количество времени и у научных сотрудников, и у служб института. Раньше мы напрямую работали с Сибирским отделением Российской академии наук, основные структуры которой находились в г. Новосибирске. Вся система работы институтов с Сибирским отделением была четко отлаженной, прозрачной. Теперь решать вопросы, касающиеся жизни института, крайне сложно, и делать это можно только в Москве.

— Как, по-вашему, должна оцениваться эффективность работы институтов РАН?

— Сейчас ФАНО подготовила систему оценки институтов, хотя изначально предполагалось, что ФАНО будет заниматься исключительно хозяйственной деятельностью, без вмешательства в научную работу институтов. Тем не менее система создана, в нее вошли ряд наукометрических и экономических показателей деятельности институтов. Предполагается, что будет учитываться и экспертная оценка. Экспертная оценка, безусловно, необходима, но, опять же, выбор экспертов — вещь во-многом субъективная и относиться к этому нужно очень аккуратно. Моя точка зрения на оценку эффективности академических институтов довольно проста. Основная задача, которую призван решать академический институт, — это генерация, получение новых знаний об окружающем нас мире, то есть то, что называется фундаментальной наукой. Вместе с тем в современных условиях академические институты должны вести и прикладные исследования, направленные на разработки, востребованные предприятиями реального сектора экономики. В уставе института так и записано: «… основная деятельность Института — фундаментальных и прикладных исследований в области физики». Исходя из сказанного, оценивать необходимо уровень фундаментальных работ и (или) прикладных работ. Оценка фундаментальных исследований — научные публикации в престижных зарубежных и российских журналах, другого не дано. Прикладные исследования можно оценить по единственному объективному критерию — насколько они востребованы реальным сектором экономики. Если разработки востребованы, за них платят деньги (хозтемы, госконтракты, продажа лицензий, патентов и др.). Таким образом, результативность института при выполнении прикладных работ нужно оценивать по количеству привлеченных на конкурсной основе «внебюджетных» средств в институт.

Вопрос о соотношении объемов фундаментальных и прикладных работ в институтах РАН всегда остается вопросом дискуссий. По-видимому, оптимальное соотношение для каждого института будет различным и зависит от истории его развития, сложившихся направлений исследований, материальной базы, востребованностью разработок и устоявшимися связями с предприятиями. У себя в институте мы стараемся развивать оба направления. На самом деле, грань между фундаментальной наукой и прикладной очень тонкая: сегодня это фундаментальные исследования, а завтра эти исследования могут быть положены в основу реальной технологии, устройства, прибора, машины, то есть становятся востребованными. Я считаю, что развитие фундаментальных и прикладных исследований должно идти параллельно, одно без другого существовать в долгосрочной перспективе не может. Фундаментальная наука дает новые идеи, которые могут быть востребованы в практике, прикладная наука ставит, в свою очередь, новые задачи, определяет перспективные направления развития фундаментальных исследований.

Вернемся к показателям эффективности, какое место в нем занимает наш институт. По количеству публикаций, индексируемых в базах данных Web of science и Scopus, институт занимает 47-е место среди всех организаций, занимающихся научными исследованиями в России, а их больше 1 000. Причем в институте всего 150 научных сотрудников, а в других институтах-лидерах штат научных сотрудников, как правило, значительно больше. В плане прикладных исследований институт имеет свои оригинальные наукоемкие разработки, активно сотрудничает в рамках государственных контрактов с высокотехнологичными предприятиями, такими как ОАО «Информационные спутниковые системы», ОАО НПП «Радиосвязь» и др.

— Насколько сегодня прикладная наука применима к бизнесу?

— Здесь нужно говорить вообще о востребованности науки обществом, в том числе и о востребованности науки регионом, где расположен академический институт. Можно приводить много аргументов необходимости развития академической науки в крае, остановлюсь на одном. Академические институты, по моему глубокому убеждению, являются центрами интеллектуального развития региона и их нужно сохранять и развивать, если мы не хотим, чтобы Красноярский край, да и вся Сибирь не превратились в сырьевую провинцию, колонию, которая осваивается вахтовыми методами. Что касается востребованности науки промышленностью, бизнесом — все зависит от уровня развития промышленности. Именно предприятия должны ставить задачи перед наукой. Напомню еще раз, что наш институт активно и успешно работает с ведущими предприятиями, где действительно востребованы высокотехнологические, наукоемкие разработки. Мы готовы к сотрудничеству и со всеми другими заинтересованными организациями и компаниями

— Изменилась ли финансовая сторона вопроса?

— На финансирование академических институтов направляются бюджетные средства, на 2014–2015 годы они остались прежними. Бюджетные средства поступают на выполнение государственных заданий, дополнительно половину денег мы зарабатываем по конкурсным программам и проектам, выполняя контракты с предприятиями.

— Можете привести примеры проектов, над которыми работали и работаете?

— Основное направление наших исследований — физика конденсированного состояния, физика магнитных явлений, оптика и спектроскопия. В рамках этих направлений мы и работаем. С такой тематикой институт небезуспешно участвует в федеральных конкурсных программах, что свидетельствует о действительно высоком уровне проводимых в институте исследований. Только за прошлый год поддержано выполнение 40 проектов в институте ведущим научным фондом нашей страны — Российским фондом фундаментальных исследований, а это около 20 млн рублей дополнительного финансирования. Институт выполнял исследования по 3 проектам федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», по 3 проектам федеральной целевой программы «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технического комплекса России», ведутся исследования в рамках 12 проектов Программ Президиума РАН, 5 проектов Программы Отделений РАН. Можно перечислять и дальше, в том числе достижения уже этого года, но еще раз подчеркну, что это проекты выиграны институтом, его сотрудниками на конкурсной основе, благодаря сделанным заделам, репутации, высокому уровню проводимых в институте фундаментальных и прикладных исследований.

— Распространение научных знаний в доступной форме среди населения актуально сегодня как никогда. Принимаете ли вы какие-то меры для популяризации открытий, которые делают в РАН?

— Популяризация очень важна для науки. Понимая это, мы стараемся заниматься популяризацией науки на постоянной основе, уделяем этому вопросу много внимания. Могу сказать, что у института достаточно хорошо наполненный, постоянно обновляемый сайт в Интернете, на русском и английском языках. Там представлена информация о жизни института, его истории, об основных достижениях. Ведется на сайте и страничка об интересных исследованиях и открытиях в области физики в России и в мире. Наши сотрудники читают научно-популярные лекции в рамках лектория, проводимого в Государственной универсальной научной библиотеке Красноярского края. При участии нашего института создан «Ньютон-парк», работа которого направлена на то, чтобы привить школьникам интерес к науке, показать, насколько это интересно и увлекательно — заниматься научными исследованиями. Сейчас мы разработали программу экскурсий по нашему институту для школьников. Во время экскурсий наши молодые ученые (мы привлекаем к этому совет молодых ученых института) рассказывают заинтересованным ребятам о перспективных исследованиях и разработках, ведущихся в институте, демонстрируют современное, часто уникальное научное оборудование, которым оснащены лаборатории института. В принципе, мы открыты для всех, кому интересно наше научное учреждение — Институт физики имени своего создателя академика Леонида Васильевича Киренского.

Наталья Турлакова