Николай МАХУТОВ: «Только наука обеспечит безопасность»

В ходе научного форума корреспондент 1-LINE побеседовал с Николаем Махутовым — признанным и старейшим ведущим экспертом по авариям и катастрофам в СССР и России, председателем рабочей группы при президенте Российской академии наук по анализу риска и проблем безопасности, членом-корреспондентом РАН.

— Двигатели ракетно-космических систем, турбогенераторы, гидроагрегаты Саяно-Шушенской ГЭС… Николай Андреевич, в анализе разрушений каких объектов вы еще принимали непосредственное участие как председатель и член  государственных комиссий и подкомиссий?

— Еще были Чернобыльская АЭС, парогенераторы реакторов, ядерные паропроизводящие установки, магистральные трубопроводы, технологическое прессовое оборудование с предельным усилием 20 тысяч тонн и многое другое, долго можно перечислять.

— Задачи по обеспечению безопасности в нашей стране с семидесятых годов кардинально изменились или остались прежними?

— В 70-х годах говорили, что трещины категорически недопустимы, а сейчас понимаем, что без трещин что-либо создать просто невозможно. Здесь ведь все зависит от средств наблюдения — одни трещины мы видим невооруженным взглядом, другие лишь в мощный электронный микроскоп. Часы-куранты на Спасской башне подвешены и держатся на железном пруте, который ковали 400 лет назад. Когда мы посмотрели металл, оказалось, что есть значительные дефекты — зерна в несколько миллиметров размером, плотность дислокаций (характеристика качества кристаллов — Ред.) в десятки тысяч раз больше, чем в современных материалах. Когда я делал доклад по результатам исследований и сказал об этом, один военный человек из комендатуры Кремля очень удивился: «А разве и тогда уже были дислокации?».

Все было, и все будет, никуда от этого не денешься, но вот снизить разницу между созданными человеком техногенными рисками и приемлемыми — это и есть то, над чем нам всем необходимо работать.  

— По результатам вашего анализа принимались и принимаются государственные и ведомственные решения. Волокиты и бюрократизма раньше меньше было?

— Быстрее принимались решения, действительно, но раньше и программы часто были не нужны. Не стану называть ни имени, ни должности, но был у нас один специальный человек, без подписи-согласования которого ни одна программа не могла быть принята. Так вот, однажды он сказал мне примерно так: «Не подпишу, зачем все это. Надо расстрелять несколько человек, всех остальных об этом оповестить, вот тебе и все необходимые исчерпывающие меры».

Это, конечно, крайний случай, что называется. Решения принимались оперативно, быстрее, чем сейчас, это нужно отметить. Не многие об этом знают, но в СССР гибли люди, которые обслуживали автоклавы с так называемыми байонетными затворами. В длину такие автоклавы  достигали 16 метров, где-то 2,5 метра в диаметре, они просто превращались в снаряд. Когда сделали анализ, оказалось, что затворы теряют прочность после определенного числа закрытий и открытий. Автоклавы постепенно опломбировали, целая отрасль народного хозяйства остановилась. Когда это произошло, меня вызвали и спросили: «Чтобы годные автоклавы снова заработали, что вам нужно?» Передвижная лаборатория с оборудованием, отвечаю. А сколько вам потребуется времени, чтобы подробно нам написать, какое именно необходимо оборудование? Десять дней, говорю. Вы что, какие 10 дней, даем вам 2 часа. А через 10 дней я уже принимал готовую лабораторию.

— У нас в стране принято продлевать ресурс деталей и механизмов, увеличивать срок службы многих объектов в целях экономии. В мире везде так же поступают?

— Есть в России уникальный объект — стартовый комплекс на Байконуре, который еще называют «Гагаринский». В свое время был спроектирован и построен в расчете на срок службы 7 лет. Думали, что через семилетку построим и сдадим новый. Этот комплекс отслужил в шесть раз дольше, на 600 процентов отработал. Причем нагрузки на него не уменьшались с течением времени. Развитие науки, знаний и технологий позволили увеличить жизнь такого ответственного объекта, что хорошо, конечно. А вот китайцы говорят, это тупиковый путь, дорога в никуда. В России и в Китае назначенный ресурс многого технологического оборудования был порядка 30 лет, таков принятый и установленный срок службы. В Поднебесной этот подход сейчас пересматривают, и правильно. Риски при использовании старых технологий, материалов, оборудования с течением времени тоже растут неизбежно. Продлеваем жизнь изношенному железу, экономим, но все равно наступит предел, и тогда все рассыплется.  

— А на новое опять же не найдется аккумулированных средств.

— Скорее всего, ведь единовременные расходы всегда большие. Поэтому в каждом случае нужно смотреть, есть ли целесообразность увеличивать срок службы чего-либо. Проводить экспертизу, анализировать, считать деньги, взвешивать все за и против. Часто за продление ресурса в течение этих нескольких лет можно потратить в десятки раз больше, чем на создание нового. В Китае говорят, что назначенный ресурс нужно непременно уменьшать — не 30 лет, например, а 15, вдвое меньше.

— Срок службы 2-го гидроагрегата СШГЭС тоже был определен в 30 лет, но турбина не смогла дотянуть до конца этого срока несколько месяцев.

- Да, и источником катастрофы стало разрушение шпилек. Если бы шпильки были нормальными, тогда бы и авария не произошла. Я сделал 60 заключений, работая в правительственной комиссии по расследованию причин аварии. Могу сказать, что у меня несколько иной подход ко многим вещам, чем у большинства. Обычно ведь как говорят: назовите нам основные причины, которые привели к аварии, катастрофе. Я говорю: назовите источник аварии. Прежде всего, безошибочно нужно определить источник, только потом уже разбираться в причинах. Царапина в рельсе может привести к железнодорожной катастрофе. Если это так, целесообразно ли рассматривать работу стрелочника, который обязательно у нас что-то нарушит? Ведь не будь этой царапины, даже при наличии всех прочих условий и факторов, которые вменят этому стрелочнику в вину, состав не вылетел бы с колеи. Вот и на гидроэлектростанции у вас в Хакасии, если бы те же системы защиты были вообще отключены, но шпильки при этом были бы нормальными, беда обошла бы людей стороной.

— Как вы относитесь к пресловутому человеческому фактору?

- Все техногенные катастрофы, так или иначе, происходят по вине человека. Разная степень вины, даже количество виновных в ряде случаев невозможно определить или же это число необходимо определять, начиная с очень давнего времени, но в любом техногенном ЧП в итоге виноват только человек, я склоняюсь к такой мысли. Создав на базе научных исследований уникальные объекты атомной и тепловой энергетики, транспорта, нефтегазового, металлургического и химического комплексов, авиационные и и космические системы, крупнейшие гидротехнические сооружения, мы не смогли гарантировать их безусловную безопасность. Мы вынуждены принять концепцию не нулевого риска аварий. Теперь опять наука должна защитить человечество и природную среду от негативных проявлений, связанных с эксплуатацией потенциально опасных объектов.

— Иными словами, когда мы говорим о том, что 80 процентов авиакатастроф происходят по вине человека, это означает, что в оставшихся 20-ти процентах случаев виновных просто невозможно определить?

— В моей практике был случай, когда из экспертов меня почти перевели в обвиняемые. «Вы это написали?», — спросил следователь. Когда получил утвердительный ответ, продолжил: «Вот вы все правильно написали о том, что именно нужно учесть, чтобы обеспечить безопасную эксплуатацию, а почему не прописали, какие конкретно действия нужно для этого предпринять?». Не было у меня таких указаний и такого задания, вот и не прописал. А кто не дал вам указания и почему? Получается, что и этот человек виновен. Если бы люди не сконструировали и не построили атомный реактор в Чернобыле, то и об аварии на АЭС мы бы никогда не узнали, упрощенно говоря. Быть может, когда-нибудь мы научимся получать энергию совершенно без риска,  а пока…

—… в том, что к настоящему времени не изобретен такой способ, стопроцентно виновато все человечество.

— Вот видите, вы сами верно определили процент виновных и ответили на свой вопрос.

Беседовал Олег ДРАНИШНИКОВ