Юрий Шейбак: «Реформа энергетики не решила вопросов тепла»

— Юрий Владимирович, прошло больше десяти лет с момента окончания реформы РАО «ЕЭС России». Реформаторы хотели уйти от монополизма, повысить эффективность производства и конкурентоспособность. Что в итоге получилось?

— Если говорить про итоги той реструктуризации, то, на мой взгляд, было сделано все, что возможно в тех экономических реалиях. Вы вспомните 1990-е годы. Денег нет, повсеместные неплатежи, промышленность в упадке. Надо было заниматься энергетикой. Но как? Это сегодня я понимаю, что лозунг «У нас будет самая дешевая энергетика» не выдерживал никакой критики. Но тогда требовалось действовать.

Что в результате? С одной стороны, реформа 1990-х годов позволила частным инвесторам в той обстановке вложить в энергетику деньги, которых у государства не было. С другой стороны, надо было контролировать этот процесс. А в тот период шла приватизация различных секторов экономики, включая большую энергетику. Предполагалось, что прежнюю, государственную систему контроля в большей или меньшей степени заменит некая модель рыночного регулирования…

Но что получили сейчас, спустя годы? Рынок электроэнергии создан и функционирует достаточно эффективно, есть конкуренция цен и производителей. Но региональные власти фактически остались один на один с проблемами, которые связаны с централизованным теплоснабжением городов. Это целый спектр проблем: от надежности и тарифного регулирования до экологии. Дело в том, что реформа РАО «ЕЭС России» решала вопросы развития именно электроэнергетики, системы ценообразования на оптовом рынке, но никак не вопросы с теплом.

— В последнее время тема использования углей на электростанциях Сибири активно обсуждается в обществе, и, в основном, аргументы не в пользу твердого топлива — это и отходы производства, и негативное влияние на окружающую среду. Можно ли минимизировать выбросы с ТЭЦ или, например, перевести электростанции на газ?

— В конце 1980-х годов на волне кузбасских шахтерских забастовок остро встал вопрос об экологии. Именно тогда по решению правительства кемеровские электростанции были переведены на природный газ. Затем нужно было уже спасать саму угольную отрасль и обеспечивать сбыт угля на внутреннем рынке — наши тепловые станции вновь перешли на твердое топливо. Сейчас при сжигании углей наш тариф на тепло для населения составляет около 1600 рублей за гигакалорию. За тепловую энергию, произведенную на природном газе, горожане вынуждены были бы платить раза в три больше. А это социальный взрыв. Экология стоит денег.

Но и технологии производства электроэнергии и тепла на электростанциях не стоят на месте. Мы со своей стороны идем по пути минимизации выбросов в атмосферу при сжигании углей. Существуют жесткие нормативы. В выбросах при сжигании твердого топлива имеются три вредных составляющих: зола, сера и окись азота. Кузбасские угли — низкосернистые, поэтому угроза в основном исходит от золы и окиси азота. Львиную долю в выбросах угольных электростанций занимают твердые частицы золы, поэтому на всех кузбасских ГРЭС и ТЭЦ Сибирской генерирующей компании есть специальные золоулавливающие установки. В частности, на Ново-Кемеровской и Кемеровской ТЭЦ используются золоулавливающие установки мокрого типа в комплекте с трубой «Вентури». Коэффициент полезного действия подобных установок в среднем составляет 98,5%. На Кемеровской ГРЭС стоят электрофильтры — самые эффективные на сегодня установки, которые улавливают 98,5-99,07% золы, то есть, почти всё. Неуловленные твердые частицы рассеиваются на значительном расстоянии от жилых районов благодаря большой высоте дымовых труб электростанций. Так что, когда видите белый дым из трубы ТЭЦ или ГРЭС, знайте: это пар и мизерная доля окиси азота. 

— В сентябре правительство РФ ратифицировало Парижское соглашение по климату. Что ждет отечественную тепловую генерацию при его реализации? Ставим ветряки, солнечные батареи или переезжаем из Сибири в более благоприятные климатические условия?

— Полагаю, надо ждать ужесточения природоохранного законодательства, мы будем вынуждены подстраиваться под требования Парижского соглашения. Следуя этому документу, наша страна должна уменьшить выбросы углекислого газа. Но, насколько я понимаю, у нас имеется временной лаг. Какие выбросы в атмосферу были у нас в 1990-х — начале 2000-х годов? Промышленность находилась на спаде, объемы производства снижались. В результате сегодня отраслевые эксперты справедливо включают Россию в число мировых лидеров по снижению эмиссии парниковых газов за последние более чем два десятка лет.

Сейчас вопрос в том, чтобы российская экономика была нацелена на исполнение требований Парижского соглашения, на внедрение новых технологий, более эффективных и «зеленых». Естественно, энергетике здесь отводится далеко не второстепенная роль.

Если не ошибаюсь, то уже к 2024 году мы должны ввести на каждом источнике выбросов оборудование для непрерывного мониторинга в режиме онлайн. Двухступенчатый контроль. Каждое предприятие должно будет само установить такое оборудование. Например, в Южной Корее есть подобная аппаратура, только она работает при температуре не ниже -16 °С. Что у нас имеется на кемеровских электростанциях? Собственная аккредитованная лаборатория, которая делает все необходимые замеры выбросов. К тому же в Кемерове есть посты непрерывного автоматического контроля.

Если говорить про «зеленую» энергетику и другие альтернативные источники в целом, то это хорошая штука. Но всё это работает там, где есть стабильный климат и нет резких перепадов температуры. В Сибири, конечно, можно поставить солнечные батареи, только они будут работать 60 дней в году. Зимой мало солнца. Ветряки не дадут той мощности, которая нам необходима в морозы, при низких температурах. У нас нет таких сильных ветров, как, например, в Казахстане. К тому же у ветряков ограниченный жизненный цикл. Для сравнения: у нас в Кузбассе есть электростанции, которым по 70 и более лет.

Есть еще один момент, о котором необходимо помнить. Летом и зимой в Сибири нужен разный объем мощностей как по электроэнергии, так и по теплу. Причем объемы отличаются в разы. И эти мощности надо поддерживать. К тому же даже в самые холодные дни самого холодного месяца мы не должны допустить, чтобы люди у нас замерзали.

— В первом полугодии 2019 года в рамках госпрограммы прошел отбор проектов модернизации генерирующих объектов тепловых электростанций на 2022-2024 годы. Это связано с действующими «пожилыми» энергопредприятиями. Может выгоднее построить новые, а не реконструировать старые объекты, которым уже за пятьдесят лет?

— Не совсем так, потому что новая электростанция всегда дороже модернизированной. Эта госпрограмма (ее еще называют ДПМ-2 или ДПМ-штрих) направлена на модернизацию самых старых тепловых генерирующих электрических мощностей для снижения операционных затрат и повышения топливной эффективности. Планируемый ресурс обновленных электростанций должен быть продлен на 15–20 лет. Например, у нас работает Кемеровская ТЭЦ, ей 80 лет, это одна из старейших тепловых станций областного центра Кузбасса. В этом году Кузнецкая ТЭЦ отметила свое 75-летие, она согревает треть города Новокузнецка. Первый турбоагрегат и два котла были привезены сюда с Ленинградской ГРЭС во время войны в период блокады специально для металлургического Кузбасса.

Суть новой государственной программы заключается в следующем: инвестор обязуется в оговоренные сроки ввести в строй определенный объем генерации с четко оговоренными критериями по НДТ (наилучшие доступные технологии), а взамен получает от государства гарантию возврата инвестиционных средств через стоимость продаваемой мощности. На таких условиях предполагается модернизировать прежде всего ТЭЦ и ГРЭС, которые работают в режиме когенерации, то есть комбинированной выработки электрической и тепловой энергии.

Конечно, Кузбасский филиал Сибирской генерирующей компании будет участвовать в программе ДПМ-2. Но там есть ряд условий и ограничений. Например, востребованность станции, коэффициент установленной мощности, удельные затраты на производство и, наконец, ее возраст.

Мы работаем по каждому нашему объекту в Кемеровской области. Готовим техническое задание, конкретный перечень работ, просчитываем стоимость. Понятно, что в структуре СГК есть еще Новосибирск, Красноярск, Барнаул. Но мы рассчитываем попасть в эту программу. Ведь сегодняшний день наш филиал производит около 80% электроэнергии в Кузбассе.

 

Беседовала: Марина Кларисс

Фото: СГК Кузбасс