Меньше прогнозов — больше работы

Законы «О промышленной политике в РФ», вступающий в силу летом этого года, и «О стандартизации», принятый к настоящему времени в первом чтении, призваны решить не просто важные задачи. Речь в этих документах, по сути, идет о новой индустриализации России. О том, что отечественные компании должны наконец стать конкурентоспособными на мировом рынке по всем статьям: от технологической оснащенности и качества продукции до соответствия международным экологическим требованиям.

Цели — прекрасны. Вопрос: что конкретно нужно сделать для их достижения?

Эта тема обсуждалась на недавно состоявшейся в Москве коллегии Росстандарта по итогам 2014 года и задачам на 2015-й, впервые проходившей под руководством министра промышленности и торговли РФ Дениса Мантурова. А мы, в свою очередь, беседуем о ней с Василием МОРГУНОМ, директором краевого Центра стандартизации, метрологии и испытаний (ЦСМ), профессором, доктором биологических наук.

МЕНЯЕМ ИМПОРТ НА СВОЕ

— Традиционная ежегодная коллегия Росстандарта проходила в этот раз в сложных условиях, которые принято называть кризисными, и на фоне того огромного количества задач, которые сейчас стоят перед экономическим блоком российского правительства, — рассказывает Василий Николаевич. — В то же время направление работе коллегии задавало недавнее подписание закона «О промышленной политике», к которому мы в силу ведомственной принадлежности имеем непосредственное отношение. И обсуждение задач на 2015 год шло именно в контексте того, что в июле этот документ вступит в силу.

— В чем же состоят главные задачи, которые предстоит решить Росстандарту в наступившем году?

— Те направления работы, которые обозначили на коллегии министр промышленности и торговли Мантуров и руководитель Росстандарта Абрамов, я бы условно разделил на четыре блока.

Первый — содействие развитию промышленности, создание массового слоя производственных компаний (об этом говорил в своем ежегодном послании президент), причем в таком масштабе, о котором мы сегодня лишь мечтаем. И речь идет не просто о диверсификации экономики, но о поддержке предприятий, которые сами определяют возможности встраивания в рынок. Это задача гораздо более серьезная, но это позволит реализовать, на мой взгляд, более гибкую и успешную политику в сферах экономики и промышленности. Реализации ее, в частности, поспособствует создание в регионах инфраструктуры развития производства по такому же типу, как это делается за рубежом. К примеру, в США в ответ на промышленную экспансию Японии была организована разветвленная структура консалтинговых агентств, которые эффективно работают по всей территории Штатов. Подобные структуры должны появиться и у нас в России. И я надеюсь, что центры стандартизации станут субъектами подобной деятельности, а возможно, будут основой этой инфраструктуры. У ЦСМ, которые есть во всех регионах, достаточно ресурсов, опыта работы в этой сфере финансов, чтобы наладить такую деятельность. Кроме того, у центров стандартизации прочные связи с отраслевыми научно-исследовательскими институтами Росстандарта.

— Если говорить конкретно о Красноярском крае, что необходимо предпринять именно у нас, чтобы региональная промышленность вышла на качественно новый уровень?

— Ко времени вступления в силу закона «О промышленной политике» (а произойдет это 1 июля) должна быть сформирована программа поддержки промышленности в регионе, соисполнителями которой, я надеюсь, будет Красноярский ЦСМ: ведь все вопросы, связанные с организацией, коммерциализацией производства и так далее, находятся в нашем ведении. При этом должны быть досконально продуманы конкретные механизмы программы: от уже действующих (например, субсидирования) до принципиально новых. Таким новым механизмом могло бы, в частности, стать предоставление предприятиями грантов на развитие производства, то есть прямая поддержка. А это ведь существенная разница — когда тебе в условиях кризиса компенсируют часть процентов по дорогому кредиту, или когда дают деньги и ты начинаешь работать...

Далее, должна быть разработана региональная программа импортозамещения. К слову, импортозамещение — второй блок задач, который обсуждался на коллегии. И здесь для нас также открывается огромное поле для деятельности. Ведь импортозамещение — это не просто замена одного продукта на другой. Это обеспечение российских производств передовыми стандартами, предусматривающими такие характеристики продукции, которые позволят ей конкурировать с зарубежными аналогами. Кроме того, импортозамещение создаст условия для развития экспортного потенциала, освоения новых рынков. Отсюда следует, что стандартизация в этой сфере должна идти как минимум вровень с мировыми уровнем, а в чем-то его и превышать, чтобы создать стимулы для активного развития.

Если говорить о нашем крае, то я связываю импортозамещение у нас в регионе в первую очередь с медициной — это и производство современной техники, и биомедицинские разработки. Разумеется, это и пищевая промышленность, деревообработка, восстановление легкой промышленности... Создание промышленных кластеров, налаживание через межотраслевое взаимодействие новых видов производств, достраивание технологических цепочек с учетом задач импортозамещения — вот это и должно стать основой промышленной политики в Красноярском крае.

ИННОВАЦИИ НЕ СОЗДАЮТСЯ ИСКУССТВЕННО

— Я бы связал с этим еще один момент (и это третий блок задач, о котором речь шла на форуме Росстандарта): сейчас чрезвычайно важно, чтобы действующее промышленное производство и инновации не понимались как нечто отдельное друг от друга (а именно так сейчас и происходит), — продолжает Василий Николаевич. — Вообще-то появление и внедрение инноваций — это свойство любого динамично развивающегося производства. Они не могут планироваться, не возникают искусственно — инновации возникают как переход количества в качество: если на производстве на постоянной основе осуществляется политика модернизации, усовершенствования технологии и продукции, в какой-то момент это приведет к инновационному результату.

Соответственно, внедрение инноваций требует новых подходов и к стандартизации — ведь речь идет о вещах, которых прежде мы не знали. Появление новых продуктов должно сопровождаться появлением способов измерений их свойств. И крупные ЦСМ, несомненно, могут стать организациями, в которых эти новые подходы будут осуществлены, а значит, передовые разработки быстрее выйдут на рынок.

— Василий Николаевич, вернемся к теме импортозамещения. Мне приходилось сталкиваться с таким мнением: оно хорошо лишь на бумаге. На деле же это затея не слишком перспективная: вложений для открытия новых производств требуется много, окупаемость долгая. А тем временем, может, и санкции уже закончатся, и выгоднее будет с заграницей торговать, чем пользоваться своим... Как вы относитесь к такой точке зрения?

— Конкретные направления импортозамещения определятся только политическими решениями. Если мы решим производить на территории края томографы — значит, мы будем их производить. Есть у нас производятся спутники ГЛОНАСС — значит, мы можем и должны производить для них материалы и компоненты, а для этого у нас должна развиваться технология композиционных материалов и микроэлектроника и т. д. Разумеется, здесь надо исходить из имеющихся в регионе производственных и научных заделов; собственно, и президент говорит именно о рациональном импортозамещении — основанном на здравом смысле и экономическом расчете.

Незадолго до коллегии Росстандарта состоялось всероссийское совещание директоров ЦСМ, для которого мне было поручено сделать доклад о подготовке закона «О стандартизации». В докладе я предложил сделать акцент на регионализации политики в этой области. Дело в том, что подготовкой и принятием стандартов занимаются Технические комитеты, которые сконцентрированы в Москве. В итоге мы имеем проблему пассивности предприятий в разработке стандартов (для сравнения: за рубежом разработку стандартов более чем наполовину финансируют сами компании, у нас же это зона ответственности государства). Я уверен: приближение технических комитетов к промышленности в регионах естественным образом повысит активность предприятий. Ряд компаний — отраслевых лидеров в отраслях спутникостроения, металлургии и т. д. — находятся у нас в крае; понятно, что и техкомитеты должны работать здесь же. И еще одно мое предложение, которое также было принято на совещании, — привлечение к работе по стандартизации крупных научных и образовательных центров. В первую очередь речь идет о федеральных университетах и федеральных исследовательских центрах. Эти структуры претендуют на научно-техническое лидерство, имеют научно-технические заделы в различных отраслях. Но если претендуешь — уж доводи дело до конца, до вывода на рынок своих разработок. Вот вам и взаимодействие с техническими комитетами: есть научно-техническая продукция — должны быть и стандарты. Финансовые ресурсы у университетов для такой работы есть: в этом году на их поддержку было выделено дополнительно 15 млрд рублей.

Вот все эти меры в совокупности и должны стимулировать и создание новых производств, и внедрение в них инновационных технологий, и развитие импортозамещения.

Кстати, когда слышу скептические отзывы об импортозамещении, привожу такой пример. В свое время, несколько десятков лет назад, наша «Волга» ГАЗ-21 получила золотую медаль как лучшая машина Европы. В то время в Корее автопрома не было вообще. И если бы они рассуждали как мы сейчас, то никогда не стали бы мировыми лидерами в этой отрасли.

МЕНЬШЕ, ДА ЛУЧШЕ

— Насколько мне известно, еще одно обсуждавшееся на коллегии направление работы — новые требования экологической безопасности, предъявляемые к работе предприятий. В чем их принципиальная новизна?

— Закон о развитии наилучших доступных технологий (НДТ) направлен на разработку стандартов, которые поспособствуют улучшению экологической обстановки при сохранении объемов производства. В Росстандарте уже созданы рабочие группы по формированию справочников НДТ. Сейчас мы работаем с крупными компаниями, чья деятельность оказывает наибольшее воздействие на окружающую среду, запрашиваем у них данные о природоохранных технологиях. Предполагается при этом, что количество показателей, по которым оценивается влияние работы предприятий на экологию, будет существенно сокращено — с нынешних нескольких сотен до десятков, а в итоге и до десяти реперных (то есть базовых, ключевых) показателей. Уровень требований, таким образом, будет приближен к действительности. Сократятся платежи, которые вынуждены сегодня вносить природопользователи, тем самым предприятия получат возможность финансового маневра.

— Но ведь сегодня, наоборот, много говорится о необходимости увеличения замеряемых показателей, чтобы в полной мере оценить опасность промышленных выбросов. Почему же вдруг сокращение?

— Показателей сейчас много, но никто не отслеживает их динамику. При этом закономерность здесь проста: будут совершенствоваться технологии — будут улучшаться и показатели. При этом подход, когда оцениваются реперные данные, указывающие на наличие или отсутствие многих других показателей, значительно упрощает дело. Вообще надо сказать, что системы контроля не должны быть в стороне от производства, а являться частью технологического оснащения самого предприятия. У нас, замечу, сейчас только у «Красмаша» (единственного в крае!) на трубе есть встроенный газоанализатор. А должны они быть у всех, и в реальном времени должен идти контроль за выбросами. Сейчас идентифицировать их источник практические невозможно, а переход на систему НДТ эту проблему решит, поскольку просто не оставит предприятию возможности «подкручивать» показатели до нормы. В Европе система НДТ действует давно и зарекомендовала себя как серьезный стимул экологизации производства.

— Потянут ли компании в нынешний кризисный период переход на такие технологии с финансовой точки зрения?

— Те предприятия, которые являются главными загрязнителями воздуха, — они у нас экспортеры, самые богатые. Их работа никак не зависит от колебания курса валют. В ходе кризиса и снижения курса рубля они становятся только богаче. Так что кризис — это не про них.

— А ТЭЦ, которые в последнее время называют основным источником загрязнения атмосферы?

— Что касается ТЭЦ, то, уверяю вас, величина установленных ими тарифов позволяет этим предприятиям весьма динамично развиваться. Так что и у них в плане внедрения новых технологий все должно получиться.

ПРОГНОЗЫ НЕ СБЫВАЮТСЯ

— Василий Николаевич, наша беседа волей-неволей постоянно сворачивает на «кризисную» тему... Каковы ваши прогнозы в этом плане на ближайший год? Как говорится, прорвемся?

— За последние лет двадцать у нас уже была возможность убедиться, что прогнозы не сбываются. Меня чрезвычайно огорчает огромное число людей, которые вместо того, чтобы заниматься практической деятельностью, созидательным трудом, прогнозируют, оценивают, рассуждают о политических рисках, конъюнктуре цен на нефть... Все уже устали от многочисленных экспертов и теоретиков социально-экономических процессов. Я бы сказал, работать больше надо.

И потому прогноз мой такой: подойдя к той черте, у которой включаются естественные инстинкты самосохранения, мы займемся тем, что требуется от любой уважающей себя страны — производством материальных благ. Лидерство в производстве влечет за собой развитие науки, культуры, спорта, привлекательность страны для инвестиций, молодежи, туристов, наконец.

Мы уже устали от разговоров об уходе от сырьевой зависимости, столько лет их слушаем. Но, может быть, именно сейчас и наступил момент, чтобы сделать этот шаг?

Что же касается кризиса, то он преимущественно касается банковской сферы и так называемой виртуальной экономики, и лишь косвенно предприятий, которые занимаются реальным производством.

Развитие передовых технологий, производства качественных товаров, новая индустриализация России — это и есть сегодня национальная идея. Надо идти по этому пути несмотря ни на что, и все в нашей жизни встанет на свои места. 
 

Беседовала Юлия Старинова.