Директор по персоналу СГК Кирилл Крутиков: об «удалёнке», карантинных мерах и сокращениях расходов

- Как только эпидемическая ситуация в стране начала ухудшаться – это была ещё середина марта – мы уже понимали, к чему дело идёт. Мы понимали, что надо пытаться вывести максимум людей на удалённый режим работы, минимизировать риск заболеваний. Когда режим нерабочих дней уже официально был введён в третьей декаде марта Указом президента РФ, мы стали действовать на основании этого указа.

Кого могли, по рекомендациям властей и Роспротебнадзора выводили на удалённый режим работы. Все эти дни не были нерабочими, они для всех нас – рабочие, только управленческий персонал работает в удалённом режиме, а оперативный персонал – на рабочих местах.

- Что стало самым сложным в организации удалённой работы?

- Мы целенаправленно выводили на удалённый режим работы административно-управленческий персонал компании, обеспечивали этих сотрудников необходимыми технологическими решениями, которые есть у компании. Здесь я хочу поблагодарить нашу службу IT, потому что, в общем и целом, система работает.

Другой вопрос, что кто-то недорабатывает, и у нас сейчас есть технологические способы понять, какие трудозатраты у конкретного человека в удалённом режиме работы. Если говорить про руководящий менеджмент компании, например, про генерального директора – его трудозатраты выросли как минимум в два раза. Но есть и те, кто «на удалёнке» реально работает меньше. Где-то это происходит потому, что нет соответствующих технологий.

Мы немного стёрли «удалёнкой» границу между работой и отдыхом, фактически свой дом превратили в офис. И с этим вынуждены мириться наши семьи. Способность человека организовать своё удалённое пространство и не потерять эффективность работы – это тоже навык. Сейчас у нас на удалённой работе чуть более 3.000 человек, и их число по мере ослабления эпидемических ограничений в регионах нашего присутствия снижается, люди постепенно выходят в офисы.

СГК – не та компания, которая всю жизнь практиковала удалённый режим работы, но в то же время теперь появилась мысль часть работ и работников оставить на удалённом режиме. Она пока не вылилась в формат конкретного бизнес-кейса, но очевидно, если мы оставим каких-то людей на удалённом режиме, мы сможем снизить накладные расходы на офис. Даже если мы им компенсируем оборудование дома рабочих мест, покупку оргтехники и т.п…

Вообще я думаю, что перевод ряда работ и работников на удалённый режим – это хороший вопрос, он точно стоит того, чтобы об этом подумать уже в бизнес-плоскости, посчитать все плюсы и минусы. В необычной экстремальной ситуации, в которой оказался весь мир и наша компания, мы на многие вещи теперь по-другому смотрим.

- Вы лично готовы продолжить работать из дома?

- Я бы попробовал это сделать. Для менеджмента это вариант работающий, потому что современные средства коммуникации его позволяют. С другой стороны – не всё можно обсуждать по конференц-связи, есть вещи, которые надо обсуждать лицом к лицу. Поэтому для себя лично я считаю «удалёнку» не очень подходящей.

- Какова сейчас эпидемическая ситуация на предприятиях СГК?

- Всего в компании 16 случаев коронавируса, из них 8 уже вылеченных. По 4 человека было в Красноярске и Новосибирске, остальные – в других территориях присутствия СГК. Мы всегда боялись и боимся локализации – крупной вспышки заболеваемости, из-за которой придётся закрыть предприятие на карантин. Как это было на руднике в Рубцовске Алтайского края или сейчас на золотодобывающем предприятии в Северо-Енисейском районе Красноярского края.

Узнать, что наш сотрудник заболел, мы можем от Роспотребнадзора, если человек тестирован и/или помещён в больницу. После этого определяем первый круг его контактов на рабочем месте, и отправляем этих людей на карантин на 14 дней с выдачей больничных листов.

Второй вариант – мы узнаём, что наш сотрудник болен, в результате собственного тестирования. К настоящему моменту у нас в СГК протестировано 7,6 тыс. человек. В первую очередь мы тестируем оперативный персонал, занятый на работах непрерывного цикла, которые не могут работать удалённо. Тестирование мы начали с Красноярска, потом подключились и другие регионы присутствия компании.

Если мы вынуждены будем перейти в автономный режим работы той или иной станции, там мы будем проводить тестирование раз в две недели.

- Какие предпринимаются меры защиты на рабочих местах?

- У нас с начала апреля действует план противодействия распространению коронавирусной инфекции. Я занимался его разработкой, беря за основу рекомендации Всемирной Организации Здравоохранения, РСПП и опыт международных компаний.

Самое главное мероприятие – социальное дистанцирование, оно во всех рекомендациях содержится. Отсутствие контактов – это единственный способ, работающий на 100%. Но полностью избавиться от контактов наш оперативный персонал не может, поэтому мы их минимизируем. Например, вход на щит управления у нас теперь, как вход в операционную: только те, кто там работает и только в масках, с обязательной антимикробной обработкой рук. В настоящее время приобретено около 500.000 масок, готовится к закупке ещё столько же. В целом прогнозируемый объём затрат на закупку средств борьбы с вирусом до конца года достигает по всем предприятиям компании 100 млн рублей. Это маски, санитайзеры, бактерицидные облучатели, дистанционные термометры и др. И это не касается затрат, которые нам придётся нести, если мы закроем наши предприятия на режим автономной работы.

В плане, о котором я сказал выше, есть три уровня защиты. Первый – повышенная готовность. Это состояние, в котором мы находились уже в начале апреля: социальное дистанцирование, минимизация скоплений людей на проходных, разнесение времени входа на станцию и выхода, усиленная санитарная обработка поверхностей, которых люди часто касаются, использование одноразовой посуды в столовой и комнатах приёма пищи.

Ну, а третий наивысший уровень – это усиление всех названных мер вплоть до введения режима автономной работы при угрозе быстрого распространения заражения на предприятии. Мы просчитали и этот вариант, переговоры с сотрудниками проведены, вахты предварительно сформированы. Фактически мы к автономному режиму готовы, но надеемся его избежать.

Он предусматривает 2-недельные автономные вахты оперативного персонала и две недели дома. Соответственно, раз в две недели тестирование на коронавирус: при заступлении на вахту и при выходе с вахты. На вахте люди работают по 12 часов в двухсменном режиме. За это они будут получать повышенную (на 20-50%) заработную плату.

Надо сказать, что организация такой автономной работы – мероприятие дорогостоящее. Даже проживание сотрудника с 4-разовым питанием в зависимости от его типа (на станции, в предоставленных РЖД пассажирских вагонах или в близлежащих санаториях, базах отдыха и т.п.) варьируется от 20 до 80 тысяч рублей на человека в месяц. На это надо идти только в том случае, когда очевидно, что без организации такого режима станции просто не смогут работать.

- Самый важный для работников СГК вопрос. Не будет ли сокращён фонд оплаты труда в связи с сокращением выручки от продажи тепла и электроэнергии?

- В энергетике действительно есть потери на рынке электроэнергии, они связаны со снижением объёма энергопотребления, потому что предприятия стали меньше работать. Также мы видим снижение платежей за тепловую энергию. В стране прогнозируется снижение выручки теплогенерирующих компаний до 20%. Какие-то меры точно надо предпринимать.

Компания сейчас работает над пакетом таких мер. В частности совершенно точно будут снижены все операционные расходы. Все расходы, которые в течение года можно не делать, будут исключены из бюджета.

В этой ситуации энергетика в любом случае сохраняет рабочие места производственного оперативного персонала, потому что объёмы потребления тепла и электроэнергии рано или поздно вернутся, и выводить из эксплуатации технологическое оборудование мы не планируем. Если всё же такое понадобится, мы будем об этом открыто говорить, проходить все процедуры согласования с профсоюзными организациями и государственными органами.

Что касается расходов на управление, мы продумаем определённый набор мер. Наверное, будем предлагать некоторым нашим сотрудникам менять формат работы, особенно там, где люди сейчас работают удалённо. Возможно, это будет и сокращённая рабочая неделя. Когда уменьшается объём оказываемых услуг, сокращается и объём работы у занятых этим людей.

В то же время нельзя переводить на 4-дневку сотрудника, который при 5-дневке работает эффективно и качественно. При неизменном объёме работы это будет просто издёвкой – по сути заставлять человека работать в его выходные! Но с другой стороны, если сейчас из 8 часов рабочего времени человек реально тратит на работу лишь 2 часа в день, почему его не перевести на сокращённое рабочее время?

Мы установим целевые параметры для менеджмента компании по снижению в целом всех затрат – и операционных, и фонда заработной платы. Но, ещё раз повторю, снижение затрат на персонал не коснётся тех, кто работает непосредственно на технологическом оборудовании. При сокращении ремонтных программ (корректировка которых сейчас рассматривается), возможно, это скажется на рабочем персонале. Но это не касается подготовки предприятий к зиме.

Все наши меры – не какая-то единая для всех инструкция. Во-первых, все предприятия СГК подчиняются решениям властей в субъектах федерации, где они работают, по карантинным мерам. Во-вторых, руководство каждого предприятия на месте оценивает эпидемическую ситуацию и возможные меры экономической стабилизации. Но расслабляться – точно ещё рано!