Кому память, кому слава, а им – общая судьба

Эти трагические строки из поэмы Александра Твардовского «Василий Тёркин» в нашей стране все знают со школьных лет. Как ни удивительно, но среди боли, смерти и ужасов той войны всё же находилось место и для скромных человеческих радостей, и для живых чувств. Тем более – когда уже смолкли орудия, не свистят пули, не ревут над головой самолёты… Так в 1945-м, когда только-только окончилась Великая Отечественная война, в польской Познани сержант Рая Морозова вышла замуж за сержанта Петра Заморозова. Вот такой каламбур!

В этом семейном союзе они вырастят двух сыновей, а их внучка станет всемирно известной биатлонисткой. Правда, немногие за пределами шахтёрского Бородино, родного города двукратной Олимпийской чемпионки и 6-кратной чемпионки мира Ольги Медведцевой (ранее – Пылёвой) знают её девичью фамилию – Заморозова…

Но всё это будет после судьбоносной встречи в конце войны. К ней наши герои с 1923 года, когда они появились на свет, шли каждый – своим путём.



В ночь на 22 июня 1941 года в посёлке железнодорожников станции Платоновка, что недалеко от Тамбова, долго не умолкали голоса молодежи. Беззаботная стайка парней и девчат после выпускного вечера гуляла по улицам, ожидая восхода солнца - первого в их новой, взрослой жизни. Утомившись от праздника и бессонной ночи, Рая Морозова, едва добравшись до постели, забылась крепким сном. Но вскоре её разбудил тревожный голос матери: «Вставай, дочка, война!»

«Уже на следующий день, 23 июня 41 года, - вспоминала позднее Раиса Ивановна, - все наши одноклассники, которым уже исполнилось 18 были призваны в армию… А 2 июля меня, как комсомолку, вместе с такими же, девчонками и молодыми женщинами эшелоном повезли на запад. Высадили нас в Брянской области. Тысячи людей отовсюду день и ночь вручную копали там окопы, противотанковые рвы глубиной до трёх метров, строили огневые точки. Таскали на себе доски, брёвна, работали босиком: обувь-то берегли, ведь на дне рвов всегда стояла вода по колено. Ненадолго хватило бы обутки, если б работали в ней. Благо – лето было».

На Брянщине девушка впервые близко увидела ужасное лицо войны: немецкие самолеты бомбили скопления людей и техники: «Страшно было! Прятались в этих же окопах, во рвах: прижимаешься к стенке, а руками уши зажимаешь, голову втягиваешь в себя, грохот, крики, пыль…».



Позднее женские трудовые отряды перебросили под Смоленск. Однако там уже шли ожесточенные бои, Красная Армия отступала, и «трудовиков» распустили. Рая вернулась в родную Платоновку.

«В посёлке ползли тревожные слухи, надвигался голод, скудную норму по продуктовой карточке - 150 граммов хлеба, и ту не получишь. Длинные, голодные очереди… - эти горькие картины военных лет преследовали её потом всю жизнь, рука никогда не подымалась выбросить хотя бы чёрствую хлебную корочку. - Отца у нас не было. Мать одна воспитывала троих детей: меня, брата и сестрёнку. Чтобы как-то нас прокормить, она после смены на ткацкой фабрике отправлялась в соседние деревни, чтобы обменять какую-нибудь вещь на продукты, но часто возвращалась ни с чем. Очень было голодно…»



Тогда же, в ноябре 1941-го, в далёкой-далёкой для Раи Морозовой Сибири в городе Иланский (тоже вотчине железнодорожников) в ряды Красной Армии был призван её одногодок – Пётр Заморозов. В 1942-м – он уже сержант, начальник пункта сбора донесений 20-й отдельной роты связи 20-го района авиабазирования ВВС РККА. По другим источникам (которые не исключают, а дополняют друг друга) молодой сибиряк служил старшим телеграфистом в 10-й авиационной дивизии на 2-м Белорусском фронте.

«С порученной работой справляется отлично, хорошо знает ведение секретного делопроизводства. В период всех боевых операций своевременно лично доставляет секретную и совершенно секретную корреспонденцию в части района и штаб Армии самолётом связи и автомашиной».

Это фрагмент наградного листа, которым позднее сержанта Заморозова командование части представит к награждению медалью «За боевые заслуги».



В 1942-1943 годах на основании постановлений Государственного Комитета Обороны (ГКО) в армию призвали несколько десятков тысяч девушек и молодых женщин (18-25 лет). Они заменяли мужчин-связистов, работников полевой почты, экспедиторов, телеграфных техников, делопроизводителей, чертёжников, писарей, санитаров, которых, в свою очередь отправляли на доукомплектование выводимых с фронта частей – живыми заменяли погибших.

Так Рая Морозова оказалась в батальоне авиационного обслуживания. Выдавала боеприпасы, личное оружие, вела учёт документов, оформляла накладные, разрешения, пропуска... Позднее, когда перешла в автороту этого же батальона, заправляла боевые самолёты.



День за днём батальон в составе 10-й авиационно-технической дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта уходил всё дальше от её родного дома. Сначала – по советской земле, затем – по польской, в направлении Кёнигсберга.

«Конечно, наша часть была не на передовой. Аэродромы находятся достаточно далеко от линии непосредственного огня. Но это была война, а не прогулка. Кроме общих для всех красноармейцев тяжёлых фронтовых будней, у меня были свои трудности, - подчеркивала в воспоминаниях Раиса Ивановна. - Ведь я была единственной женщиной в роте. Кругом одни мужики! В казарме моя кровать стояла рядышком с соседней, отгороженная только занавеской. Уже потом в Польше ребята прямо в казарме поставили для меня армейскую палатку, это и был мой личный уголок».

Бойцы, конечно же, «проявляли интерес» к 20-летней девушке, но ничего лишнего, обидного себе не позволяли. Кто был постарше, относились к Рае как к дочке, а молодые солдаты – по-братски, как к сестрёнке.

«Не скрою, были попытки сделать из меня ППЖ со стороны «отцов командиров» батальонного уровня. Но я резко обрывала эти «инициативы», и офицеры больше в «атаку» на меня не ходили», - рассказывала Раиса Заморозова.

(Примечание – Походно-полевыми жёнами (ППЖ) в годы Великой Отечественной войны называли фронтовых подруг офицерского состава из числа женщин-военнослужащих.)

День Победы сержант Морозова встретила в Польше. Она на всю жизнь запомнила, как штурмовали крепость Модлин, как брали города Хоэнзальца (польск. – Иновроцлав), Шнайдемюль (польск. – Пила), Торунь, Позен (польск. – Познань). Видела разбитую, лежащую в руинах Варшаву. В городке Дойч-Кроне (польск. – Валч) она встретила победу.

Вскоре подразделение, в котором служила Рая Морозова, расформировали, и её перевели в штаб дивизии заведующей делопроизводством в автоотделе. Здесь-то она и встретила небольшого роста, ладно скроенного старшего сержанта Петра Заморозова из секретной части. Общительный, энергичный, прекрасно поет (он и много лет спустя будет запевалой в хоре ветеранов), да ещё и почти однофамилец – считай родной! Как тут было не обратить внимание?..



В польском городе Познани они зарегистрировали брак. В конце 1945-го (по другим данным – в 1948-м) «семейный дуэт» сержантов Заморозовых был уволен в запас.

Они приехали на родину Петра Прокопьевича в Сибирь, на станцию Иланская, где началась их жизнь «на гражданке».

В 1967 году Заморозовы перебрались в посёлок (с 1981 г. – город) Бородино. Здесь на крупнейшем в России Бородинском угольном разрезе уже опытный железнодорожник Пётр Заморозов проработал машинистом локомотива до пенсии, а его супруга Раиса Заморозова – в отделе кадров Бородинского ремонтно-механического завода, в задачи которого входили обслуживание и ремонт горной техники разреза-гиганта.

Впрочем, страна не забыла о боевом прошлом супругов. В дополнение к фронтовым медалям в 1985 году каждый из них был награждён орденом Отечественной войны II степени.



Их семейная история вошла в книгу «Герои войны – герои СУЭК», которую Сибирская угольная энергетическая компания посвятила своим дорогим ветеранам. Вместе с другими, не менее яркими и тёплыми инициативами – высадкой молодых деревьев в каждом из шахтерских городов Красноярского края и России, открытием мемориалов героям войны на территории предприятий, обновлением экспозиций воинской славы в рабочих музеях и многих других.