В Красноярске сын подарил часть печени умирающей матери

«Родственная трансплантация намного сложнее трупной, – утверждает заведующий Второй хирургией Дмитрий Евдокимов. – Такая трансплантация - результат дефицита донорских трупных органов, иначе она бы не проводилась. Кроме того, для родственной трансплантации клинике необходим серьезный опыт пересадки печени, почек, сердца. Вы только представьте, что чувствует хирург, когда оперирует абсолютно здорового молодого человека. На врача «давит» статистика – летальность родственных доноров в мире составляет 0,5%. То есть, каждый 200-й погибает. В общем, трупная трансплантация – это волнение за одного человека, а родственная – за двоих». 

Часть печени от сына к маме перенесли 28 сентября. Молодой человек оправился относительно быстро. За жизнь женщины боролись долго, и очень волновались – приживется ли печень.

«У нас кровь с мамой одна и та же – I группа, плюс. Я принял решение сразу и уже не отступал от него, - говорит донор. - Врачи краевой больницы сели вокруг меня – терапевты и хирурги – и объяснили все подробно. И возможные осложнения, и риск смерти, и инвалидности. И то, что печень моя может маме не помочь. А еще они спрашивали – может быть, на меня кто-то давит?.. Никто не давил. Я сам». 

«Это любовь и долг одновременно, - объясняет поступок хирург Дмитрий Евдокимов. – Ближе мамы у человека никого нет». 

Операций было фактически две. В одной операционной Дмитрий Евдокимов, ассистент Станислав Слабнин, анестезиолог: Алексей Скуратов, операционная сестра Елена Архипова удаляли печень, пораженную циррозом.

В другой - хирург Дмитрий Ложкин, его ассистент Муслим Цокаев, анестезиолог Дмитрий Смердин, новосибирский хирург-гепатолог Иван Поршенников и операционная сестра Елена Силина проводили правую гепатэктомию у донора, а затем трансплантацию правой доли печени реципиенту.

Все было рассчитано по времени - правая доля печени была молниеносно перенесена от донора к реципиенту. 

«Первые дни было тяжко, - признается любящий сын. – Вдохнуть невозможно. Но главное – мама жива. Даже если она, не дай Бог, не поднимется, я могу видеть ее глаза».

Фото: Министерство здравоохранения Красноярского края